Обновленная стратегия развития ИТ в России
В конце 2018 г. Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций представило проект обновленной стратегии развития отрасли информационных технологий, охватывающей период 2019–2025 гг. с перспективой до 2036 г. В документе подчеркивается: речь идет об актуализации стратегии 2014–2020 гг. В новом документе больше внимания уделено вопросам импортозамещения программных продуктов для ОПК, госструктур и стратегически значимых предприятий. Авторы проекта резюмируют: «Отрасль ИТ России имеет потенциал глобальной конкурентоспособности и должна стать одной из важнейших точек роста российской экономики до 2036 г.».
Новая стратегия предлагает учитывать «особый сценарий» развития ИТ в России, при котором долговременное обострение международной обстановки вынуждает ограничивать доступ к импортным продуктам. Так, госкомпаниям предписано к 2021 г. перейти на российский софт.
Проект был разослан для получения комментариев и предложений в АП КИТ, АРПП «Отечественный софт», «Руссофт», Центр компетенций по импортозамещению в сфере ИКТ, Финансовый университет при Правительстве РФ, РАН, «Росатом», Внешэкономбанк, Минфин и ряд других организаций и федеральных ведомств.
Как и исходная версия документа, утвержденная в 2013 г., новая стратегия определяет цели и основные направления развития ИТ-отрасли, а также механизмы и способы достижения поставленных целей. В чем же причина появления проекта новой стратегии до окончания срока реализации предыдущей? По мнению участников российского ИТ-рынка, это связано как с технологическими, так и с политическими изменениями, произошедшими в мире.
Президент НП «РУССОФТ» Валентин Макаров полагает, что появление новой стратегии развития ИТ-отрасли вызвано «критическими изменениями миропорядка, происходящими на наших глазах и связанными со становлением нового технологического уклада»: «Происходит переход к 6-му Технологическому укладу, который базируется на конвергенции информационных технологий и всех других секторов экономики. Это то, что называется „Цифровая трансформация“, или переход от систем, управляемых человеком, к киберфизическим системам. Естественно, что на этом этапе роль ИТ становится критической, и поэтому их развитие требует новой стратегии. Поскольку каждый раз при переходе к новому технологическому укладу обостряются межстрановые противоречия и борьба за новые рынки, ИТ становятся ареной геополитической борьбы. И этот факт также вызывает необходимость построения новой стратегии развития ИТ».
По оценкам технического директора компании ИЦ ТЕЛЕКОМ-СЕРВИС Руслана Усова, появление новой версии вполне логично. Обновленная стратегии является продолжением таких документов, как «Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы» и «Программа «Цифровая экономика». «За прошедшие пять лет в ИТ-отрасли произошли существенные изменения, обусловленные переменами в политике, бизнесе и технологиях», — подчеркивает Усов.
Генеральный директор компании «Базальт СПО» Алексей Смирнов считает, что новая редакция стратегии предложена потому, что государство осознало важность вопросов технологической независимости в новой политической ситуации. По его мнению, речь идет не о том, чтобы заместить все зарубежные продукты российскими, а о создании важнейшей для страны отрасли.
«Надеюсь, что с появлением новой стратегии государственный курс на технологическую независимость будет проводиться более последовательно. История невыполненных решений велика: это и распоряжение правительства „Об утверждении плана перехода федеральных органов исполнительной власти и федеральных бюджетных учреждений на использование свободного программного обеспечения на 2011–2015 годы“, и распоряжение правительства по созданию отечественной инфраструктуры разработки на базе свободных программ, и „План перехода в 2016–2018 годах федеральных органов исполнительной власти и государственных внебюджетных фондов на использование отечественного офисного программного обеспечения“ от 27 июля 2016 г. Если бы эти документы своевременно и точно выполнялись, мы бы не потеряли почти 10 лет», — уверен Смирнов.
«Предыдущая редакция стратегии 2013 г. создавалась и принималась в совершенно другой политической ситуации, — напоминает генеральный директор компании „ИВК“ Григорий Сизоненко. — России на мировой арене отводилась роль крупного, но управляемого поставщика нефти и газа и одновременно — потребителя западных технологий. Поэтому основной акцент ставился на дистрибуции и внедрении импортных готовых решений, а не на разработке собственных технологий. Это была стратегия государства, не претендующего на место в ряду мировых лидеров в разработке инновационных технологий в сфере ИТ; стратегия страны, которая согласилась с навязанной ей моделью поведения послушного потребителя. В 2014 г. ситуация начала кардинально меняться. Поэтому изменения, внесенные в проект, — это попытка государства уйти от той катастрофической зависимости, в которую мы попали в 90-е и нулевые годы. В проекте стратегии предпринята попытка более четко расставить ориентиры развития отечественной отрасли ИТ».
По мнению директора департамента ИТ-аутсорсинга ALP Group Дмитрия Бессольцева, главная причина появления нового документа кроется в недостатках старого: «Стратегия, созданная пять лет назад, адресовалась в основном, что называется, верхнему уровню, она была не ясной ни для заказчиков, ни для разработчиков российского ПО, ни для других участников ИТ-рынка. Там не давалось детальной оценки ситуации с российским ПО — отправной точки, которая бы указывала, откуда и куда идти. Второй ее недостаток состоял в том, что оценка трендов на импортозамещение была слишком оптимистичной. Тем не менее все пять лет импортозамещение в ИТ оставалось в фокусе государства. Прежняя стратегия учитывалась, ее все время принимали во внимание и разработчики ПО, и госзаказчики, и сервисные компании, сделавшие ставку на импортозамещение. Но реальной „подкладки“ в ней было мало».
По словам Бессольцева, новая стратегия — «более приземленная версия», она опирается на реальный опыт импортозамещения в ИТ: «Хотя, конечно, переход госкомпаний на российское программное обеспечение к 2021 г. все равно выглядит слишком оптимистичным. Потому что ниша импортозамещения все еще не устоялась — процессы в ней не выстроены и даже практики наработаны далеко не у всех. Возможно, 2021 г. — дань политической конъюнктуре рынка».
Показательно, что представители ИТ-рынка в общем положительно оценивают проект стратегии, их главные опасения связаны не с положениями документа, а с их реализацией. При этом эксперты довольно осторожно говорят о возможных изменениях в расстановке сил ведущих ИТ-производителей на рынке.
«Проект новой стратегии недостаточно определенно отвечает на многие первостепенные вопросы, — размышляет директор департамента корпоративных информационных систем (ДКИС) ALP Group Светлана Гацакова. — Например, о взаимосвязи цифровизации и импортозамещения, об общей конструкции, создаваемой на основе импортонезависимого ПО глобальной информационной системы эпохи цифровизации, о роли стандартов в регулировании ИТ-отрасли и обеспечении того, что разработки разных компаний смогут легко объединяться в различные целостные системы, не создавая проблем в стыковке и совместимости. Не менее важно и то, будет ли финансирование напрямую идти к разработчикам ИТ-продуктов и услуг. Или оно пойдет через крупные госкомпании, которые могут похоронить значительную часть денег в бесконечных НИРах или отрезать себе значительную „ренту“, а реальным разработчикам отдавать лишь небольшую долю, лишая их ресурсов для развития. Нравится нам или нет, но в России реальный опыт разработки ПО есть у среднего бизнеса. И это надо учитывать в стратегии».
По мнению Гацаковой, масштабы реального влияния стратегии на развитие ИТ-рынка будут зависеть не столько от содержания опубликованного проекта, сколько от того, смогут ли участники рынка сформировать достаточно полный набор предложений и поправок, а государство — беспристрастно рассмотреть их и действительно услышать отрасль ИТ. Если это произойдет, то новая стратегия обязательно окажет положительное и даже беспрецедентно позитивное влияние на развитие российского ИТ-рынка. И тогда система госуправления и госкомпании смогут перейти на российское ПО не только к намеченному сроку, но и раньше. И двигаться к нему быстрее.
Светлана Гацакова обращает внимание на то, что одной стратегии недостаточно для роста числа ИТ-компаний и перераспределения их ролей: «Важно то, как быстро появятся крупные проекты, каково будет их финансирование, как оно будет распределяться и будет ли реализован принцип неотвратимой ответственности за полученные (или неполученные) результаты. Если появится и не иссякнет поток заказов, если заказчики не будут выжимать из исполнителя все соки, а смогут оставлять ему достаточно ресурсов для развития, то число производителей ИТ-продуктов и услуг будет устойчиво расти. В зависимости от того, по какой схеме пойдет финансирование проектов, ведущими участниками ИТ-рынка могут стать или разработчики и сервисные компании, создающие софт и услуги, или же уполномоченные фирмы, перераспределяющие финансовые потоки. Первый вариант более способствует реальному прогрессу».
По словам Алексея Смирнова, ответ на вопрос о влиянии стратегии на развитие российского ИТ-рынка заключается не только в качестве решений, а в дисциплине их исполнения. Сейчас ситуация в этом плане неоднозначная. Основные проблемы, по мнению Смирнова, связаны с «грубейшими нарушениями нормативной базы» в части выполнения правил конкурсов (44 ФЗ и последующие постановления к нему): «В нормативные акты заложен ряд непоследовательных решений. Если новая версия стратегии будет воплощаться в тактических шагах столь же непоследовательно, с такими же странными решениями, то вряд ли мы получим серьезный эффект. Другой пример — введение дополнительных требований к российским офисным программам, что создает необоснованные преференции импортному ПО и сужает класс российского ПО, попадающего в реестр».
«Если говорить компаниях — производителях технологий, а не о посредниках по внедрению готовых решений, то радикальных изменений не произойдет, — полагает Смирнов. — Позиции производителей укрепятся, но их пул вряд ли существенно изменится. У нас есть много талантливых разработчиков, но не так много фирм, которые способны создавать самостоятельные серьезные разработки. Все они уже присутствуют на рынке. Изменения коснутся переосмысления роли российских разработчиков технологий. В предшествующие годы они развивались вопреки основному вектору использования зарубежных готовых решений. Им крайне сложно конкурировать с мировыми гигантами, поскольку рыночная экономическая база наших продуктов меньше. Поэтому поддержка государства критически важна для разработчиков. При этом рост значимости российских разработчиков совершенно не умаляет роли внедренческих компаний. Очень важно, чтобы интеграторы обладали компетенциями по созданию решений на базе отечественных продуктов».
«Стратегия содержит положения, которые уже стали реальностью, — отмечает Руслан Усов. — Для бизнеса это сигнал — правительство стремится не отставать от текущей ситуации. Есть надежда, что стратегия позволит развивать ИТ-бизнес, который в условиях санкций сможет создать новые технологические решения, востребованные не только внутри страны, но и за рубежом».
Руслан Усов не исключает, что лидеры ИТ-рынка могут смениться: «На волне проектов с ГЧП (государственное частное партнерство) вперед выйдут крупные компании с государственным участием, потеснив больших системных интеграторов, которые будут стремиться оставаться вне санкций. Потребность в автоматизации деловых процессов в государственном аппарате изменит спрос на специалистов по разработке заказного ПО. Нехватка таких специалистов даст толчок развития компаниям среднего уровня и стартапов, которые обладают развитой культурой и методологией разработки ПО». При этом Усов уверен: рост рынка в области ИТ-инфраструктуры несомненно сохранится благодаря общим тенденциям, а не стратегии, которая вряд ли окажет на этот рост существенное влияние. Кроме того, принятие новой стратегия станет стимулом увеличения количества проектов в сфере информационной безопасности.
По мнению Григория Сизоненко, единственная существенная недоработка проекта в том, что в нем не уделено должного внимания развитию сегмента отечественного «железа»: «Это большая стратегическая ошибка. Если мы хотим достигнуть технологической независимости, следует не разрывать сегменты софта и „железа“, а интегрировать их. Необходимо консолидировать действия Минпромторга, в ведении которого находится сегмент аппаратных платформ, и Минкомсвязи, курирующего развитие софтверного сегмента, в рамках объединенной стратегии. Необходимо предоставлять преференции российским производителям, жестко контролировать закупочную деятельность государственных структур, которые всячески уклоняются от перевода своих ИТ-инфраструктур на отечественный софт и аппаратные платформы. Переход на российское ПО и „железо“ — это государственная задача первостепенной важности. Понятно, что сразу большого скачка не произойдет. Мы не можем мгновенно „телепортироваться“ в новую технологическую реальность. Придется шаг за шагом пройти трудный путь становления отрасли ИТ, вновь научиться проектировать и создавать собственные технологии, внедрять и поддерживать программные и аппаратные решения. Для этого требуются иные компетенции. А специалистов для такого перехода, которые ими обладают, катастрофически мало. Поэтому в стратегии необходимо было бы поставить задачу переориентировать всю систему образования на изучение, разработку и использование российских решений. Опыт будет накапливаться в ходе практических шагов и, вероятно, ценой ошибок».
Григорий Сизоненко полагает, что, несмотря ни на что, рынок ИТ будет переформатирован, это уже происходит. Многие российские компании — разработчики софта, которые еще недавно можно было назвать стартапами, сейчас обретают статус лидеров отрасли ИТ и начинают существенно влиять на его переформатирование. А крупные фирмы, работавшие как дилеры и дистрибьюторы зарубежных технологий, сегодня столкнулись с проблемами. Их модель бизнеса не соответствует нынешним реалиям, они пытаются встроиться в рынок, который бурно развивается по не понятным им правилам. «Можно порекомендовать этим ИТ-компаниям вкладывать средства в развитие компетенций по отечественным технологиям. Такова тенденция, и она уже не изменится, — считает Сизоненко. — В стратегии в качестве приоритетной задачи надо прописать, что российский софт должен работать на российских же процессорах».
Дмитрий Бессольцев уверен: стратегия как документ никак не повлияет на российский ИТ-рынок: «Ведь документов, касающихся импортозамещения, уже немало — и среди них достаточно жесткие нормативные акты. А вот наполнение рынка реальными заказами госкорпораций и госкомпаний, ИТ-проектами, идущими от государства, окажет и на разработчиков, и на остальных участников процесса самое прямое и благотворное влияние. Именно реальные заказы, реальный рынок, а не просто его „образ“ удовлетворят потребности государства в части собственного ПО — и не на 25%, а на все 100%. Стратегия сама по себе не может изменить пул российских разработчиков. Она не определит, какая СЭД, например, займет лидирующее положение и на практике станет лучшим импортонезависимым продуктом в своей категории. Это могут сделать только способности, ресурсы и воля российских вендоров, сделать так, чтобы создаваемые решения хорошо работали на импортонезависимом ПО, а после их внедрения у заказчиков оставалось бы минимум проблем».
«Сама по себе стратегия полезна для понимания того, что происходит и как надо действовать, — резюмирует Валентин Макаров. — Но еще более важно, как государство будет реализовывать эту стратегию. В любом случае развиваться будут те компании, которые окажутся способными предложить платформенные решения. В первую очередь это те фирмы, которые создадут (и навяжут другим странам с помощью своего государства) континентальные системы инфраструктуры безопасности киберфизических систем, на чем можно будет безопасно реализовывать все классы киберфизики — будь то беспилотный транспорт, телемедицина, умная энергетика, цифровое производство и т. п. Еще одним классом победителей могут стать компании, создающие платформенные решения для управления Интернетом вещей с использованием искусственного интеллекта для разных классов киберфизики. И, наконец, в победители смогут выйти операторы защищенных сетей передачи данных, которые будут обслуживать первых и вторых и предоставлять пользователям конечную услугу. Как видите, в любом случае в первых рядах окажутся компании, нацеленные на глобальное доминирование, а импортозамещение будет играть второстепенную роль, обеспечивая только паритет на своем рынке. Отрадно, что в проекте стратегии роли экспорта уделено адекватное внимание, хотя в документ напрямую и не вошли идеи завоевания новых рынков 6-го Технологического Уклада».
