Замещение: чего, чем, зачем?
Импортозамещение в ИТ как официально объявленный государственный курс провозглашено два года назад. Насколько и как именно этот курс уже изменил рынок, чего можно ожидать от политики импортозамещения в дальнейшем? Чтобы ответить на эти вопросы, CRN/RE провел опрос компаний, которые производят импортозамещающую ИТ-продукцию и/или продают и внедряют ее. Говорить о репрезентативности в масштабах страны такого опроса, разумеется, нельзя, но все же в ответах речь идет о реализованных или пилотных проектах. Что считать проектом импортозамещения? Для опроса было дано такое определение: проект, где ПО или оборудование международных вендоров были заменены аналогами российских производителей или продуктами на основе открытого кода. Подходящим кейсом считаем не только завершенное внедрение, но и пилот и выигранный конкурс, где работы только начались. Иными словами, ключевой момент — миграция, замена.
Только часть опрошенных ответили прямо, так, как Александр Белов, директор департамента системных инженеров Группы компаний «Компьюлинк»: «Именно „проектов импортозамещения“, когда нужно взамен уже внедренного западного решения использовать российскую или иную технологию, в нашей практике пока не было. Заказчики, уже вложившие средства в западные продукты, пока предпочитают дождаться возврата инвестиций. Возможно, иная ситуация складывается в случае использования западного ПО с необходимостью ежегодного продления прав использования или сервисной поддержки. Однако такие проекты не всегда позиционируются заказчиком как импортозамещение, а реализуются в качестве нового проекта по внедрению того или иного российского продукта».
Большая часть подрядчиков старается возможно большее число проектов представить как импортозамещающие, в том числе и те, где никакого замещения нет: клиент рассматривал разные возможности, в итоге купил российское ПО или использует продукты с открытым кодом. Причем, скорей всего, раньше подобного по функциональности ПО он не применял. Очевидно, что это не миграция, но полностью отсеять такие проекты не удается. Кроме того, идут естественные процессы смены технологий: например, аппаратные АТС уступают место цифровым. Вряд ли можно серьезно считать такие проекты импортозамещающими, хотя формально — да, это замена решения с близкой функциональностью.
Конечно, важную роль играет источник данных. В распоряжении редакции оказались принятые в одном из крупных ВПК-холдингов стандарты ИТ-оборудования и ПО, причем и за 2015-й, и за 2016 г. По таким документам сразу видно, как идет реальное замещение одних вендоров другими: иностранный производитель фигурировал чуть ли не в каждом виде оборудования, а через год его уже нет ни в одном. А Kraftway как занимала твердые позиции, так их и занимает. К этой компании присоединяется Depo, однако возникли и Lenovo, и Acer. Появился Videomost, но появился и NetApp в другой графе. Движение не однонаправленное. Рынок развивается конкурентно, одни выигрывают, другие уступают. Если взять такие стандарты всех холдингов страны лет за пять, картина была бы, конечно, более объективной, но кое-что все же выяснить удалось и в ходе опроса.
По его результатам можно сделать несколько основных выводов. Проекты импортозамещения ведутся, это не миф и не чистый пиар, действительно имеет место миграция на аналог (см. врезку 1). Сколько всего таких проектов? Данные участников опроса представлены в таблице 1, но далеко не все сочли возможным указать точное их количество. Поскольку у значимых вендоров проектов десятки, а подобных производителей немного, можно предположить, что общее число проектов такого типа в стране не менее сотни, но и не более 200. Если соотнести эти показатели с числом инсталляций в России баз данных Oracle, например, или масштабом внедрений ERP-систем международных компаний, станет ясно, с явлением какого масштаба мы имеем дело.
О тотальной замене бизнес-ПО, или вообще ПО, или уж тем более всего оборудования речь не идет нигде. Меняются только отдельные фрагменты ИТ-систем, в основном софт.
Наиболее существенный вывод: основная причина миграций — экономическая. Просто изменился курс рубля, просто экономика в стагнации. И то, что раньше было «нормально», теперь стало дорого, этому-то заказчики ищут и находят замену. Для компаний —производителей средств информационной безопасности на первом плане — требования законодательства.
На финансовое положение самих ИТ-компаний все это если и повлияло, то пока не слишком заметно: большая часть опрошенных отмечает, что политика импортозамещения «уже улучшила их положение, но незначительно», второй по частоте ответ: «положение улучшается и надежды самые радужные», однако есть и пессимисты, отмечающие, что эта политика уже ухудшила ситуацию и будет еще хуже. К опросу были приглашены фирмы, ведущие сегодня проекты импортозамещения, неудивительно, что пессимистов среди них немного, однако доля недовольных компаний на всем рынке, скорей всего, намного больше.
Если основная причина миграций — стремление сэкономить, то насколько? Нешуточно!
Миграция — это всегда риски. Чтобы их компенсировать, выгода должна быть впечатляющей. Так и есть. Вот что отвечают наши респонденты.
RAIDIX: «Экономия и при закупке, и на поддержке: до 40% в первом случае, до 50% — во втором».
IBS: «„СКАЛА-Р“ дешевле западных конкурентов на 30–40%».
SPIRIT: «Совокупная стоимость владения ниже в 10 раз».
Postgres: «СУБД Oracle и Microsoft SQL Server — исходные продукты, вместо них мы внедряем СУБД PostgreSQL. По сравнению с Oracle снижение затрат на техподдержку — в 12 раз; по лицензиям — такая же или больше, может быть, и в 20 раз. Пример — Московская область. Лицензия Oracle Enterprise Edition на 1 ядро процессора Intel стоит 23,5 тыс. долл. Для серверов, обслуживающих документооборот в МО, это составляет 23,5*192 тыс. долл. — итого расходы на техподдержку Oracle для такой системы (192 ядра) составляют 1–2 млн. долл. в год. После миграции всё „уместилось“ на 144 ядрах, при этом стоимость годовой техподдержки от Postgres Professional составляет 5,1 млн. руб.».
ALP Group: «Затраты клиентов на лицензирование свободного ПО — 0 рублей. Сокращение лицензионных отчислений — 100%, плюс снижение рисков (особенно на длинных проектах), связанных с колебаниями курсов валют. Затраты клиентов на обслуживание готового решения на СПО (например, серверов на Linux) в среднем на 20% больше, чем на поддержку аналогичных решений на базе проприетарного ПО. Но в целом, по совокупности затрат, последняя обходится клиенту дороже, чем свободного (проприетарное: приобретение лицензий+отчисления вендору за поддержку ПО+оплата поддержки готового решения ИТ-аутсорсером. Свободное ПО — только оплата ИТ-поддержки готового решения ИТ-аутсорсером)».
Неудивительно, что, по оценке Алексея Тимашова, генерального директора AXELOT, экономические причины стали основными при переходе на российское ПО в 70% случаев. «Даже те компании, которые раньше основательно сидели на Oracle и на SAP, сегодня всерьез рассматривают возможность перехода на «1C», — говорит Тимашов. — В нашей практике за последний год было несколько таких переходов — так, например, холдинг «Автоваз» перешел с Infor на «1С». Основные причины: дороговизна поддержки и развития и недостаточная функциональность продукта. «Хруничев» осуществил переход с Oracle на «1С», одна из структур РЖД — с SAP на «1С», «Московский метрополитен» перешел с SAP на «1С».
Директор тестовой лаборатории IBS Interlab Андрей Сунгуров: «В настоящее время ИТ-бюджеты сокращаются, коренным образом меняется их структура. Основной вызов — развитие ИТ-блока в условиях, когда большая часть бюджета уходит на поддержание текущей инфраструктуры. Ответ IBS на этот вызов — использование „СКАЛА-Р“ вместо реализации масштабных интеграционных проектов с применением дорогостоящих компонентов зарубежного производства».
Судя по присланным описаниям проектов, в основном замещают что-либо органы государственной власти и компании, в разной степени принадлежащие государству. На сегмент среднего и малого бизнеса импортозамещение не оказало существенного влияния, отмечает Евгения Наумова, руководитель управления корпоративных продаж в России, «Лаборатория Касперского».
Павел Рыцев, ИТ-директор, руководитель Центра компетенции по импортозамещению и Open Source в ALP Group, утверждает, что в 2017 г. импортозамещение будет одним из четырех основных факторов роста компании. Потенциал очень большой, но он еще даже не начал реализовываться, считает Рыцев: «Формирование нового рынка идет „сверху“, и большинство ИТ-компаний упустили время или не готовы к заданному темпу изменений. ИТ-компаниям требуется время на раскачку масштабных (год+) замещающих проектов, на обкатку решений на базе российского и свободного ПО, на доведение наработанных по российскому и свободному ПО компетенций до экспертного уровня (организация центров компетенции, переориентирование НИОКР). А заказчикам — на продуманное бюджетирование замещающих проектов, выстраивание стратегии импортозамещения».
По мнению Рыцева, уже объективно готовы к масштабным проектам только те заказчики и исполнители, которые не выжидали, что все отложится или вернется в исходное состояние, а весь прошедший год системно готовились к реальному старту импортозамещения уже в конце 2016 г.: «И от заказчиков, и от ответственных исполнителей это потребовало огромных усилий, знаю это по опыту нашей компании, партнеров и некоторых клиентов. Итог: сегодня таких игроков очень немного. Еще больше времени потребуется рынку на создание комплексной схемы замещения импортных продуктов и ее дальнейшее развитие. С другой стороны, государственная воля задает очень высокий темп изменений. В этих условиях ландшафт ИТ-рынка может существенно поменяться уже в ближайшие год-два».
Ожидания и недоумения
Участников ИТ-рынка можно очень условно разделить на три неравные группы по тому, как они оценивают требования импортозамещения и чего от него ждут. Одна группа — вендоры. Они в целом «за», но так как это, как правило, компании уже зрелые, часто с сильными позициями на зарубежных рынках или с высокой долей в своем сегменте в России, то для них развитие ситуации некритично. Если государство ужесточит требования и обяжет больше клиентов «замещать» — хорошо. Нет — они и так неплохо себя чувствуют.
Показательно мнение Льва Матвеева, председателя совета директоров Группы компаний «СёрчИнформ»: «В нашей нише мы и так были сильны. Уход западных конкурентов — McAfee, Symantec и др. — которые держали 7–10% рынка, конечно, принес нам определенную пользу, но она все же незначительна. В целом импортозамещение влияет на тот софт, который был на порядок слабее западного. В нашей же нише — ни плюс, ни минус: как мы были технологически сильнее зарубежных конкурентов, так и остались».
Другая группа — внедренцы «1С» и молодые разработчики российского бизнес-ПО. Их ожидания велики, они сильно зависят от государственных инициатив. Третья группа — интеграторы, чей бизнес затронут в значительной степени: он не идет дальше «как обычно», «как было раньше» — необходимы серьезные изменения, ломка стереотипов.
«Импортозамещение — это совсем не обязательно про политику, больше про оптимизацию выбора ИТ-решения. Особенно когда речь идет не о „железе“, а о решениях на основе открытого кода», — считает Борис Бобровников, генеральный директор компании КРОК.
Надо признать, что стереотипы действительно очень сильны. Подавляющее большинство ИТ-директоров, с которыми доводилось общаться автору настоящего обзора, уверены в том, что надежных альтернатив уже созданным ИТ-системам нет. Отсутствует «полный стек» ПО, от системного до BI, офисные приложения, на которые можно было бы быстро и безболезненно перевести те сотни и тысячи пользователей, за которых они отвечают. Нет и в ближайшее время, видимо, не будет и альтернативного аппаратного обеспечения, несмотря на отдельные удачные разработки. Поэтому в части организаций, особенно относящихся к ВПК, импортозамещение сводится к бумажной работе, направленной на прикрытие от разного рода проверок. Однако есть несколько примеров («Вертолеты России», НПО им. Лавочкина), где приняты стратегии импортозамещения и работа идет над тем, чтобы замещающая среда была такой же работоспособной, как и прежняя. Однако все согласны, что замещение возможно, но требует длительных сроков и комплексного подхода.
